Кёнигзее

“Одного озера не бывает“, а потому после Зелёного австрийского
озера, не особенно известного среди путешественников, мы отправились в
самое что ни есть “открыточно-туристическое“ место — в Баварию, в
окрестности Берхтесгадена (Berchtesgaden), к озеру Кёнигзее
(Königssee).

Трудно говорить о природном чуде, которому в интернете посвящены
тысячи страниц, восхищённых отзывов и подробнейших отчётов. В голову
приходят самые банальные слова о невероятной красоте места,
невероятной чистоте озера, невероятном величии гор… Смотришь на всё
это и становишься как ребёнок — с дитячьим куцым запасом слов и
безразмерной способностью радоваться. Вспоминаются почему-то дворцовые
залы и огромные соборы, без конкретики, просто — огромные, сверкающие
или в полумраке, гулкие, страшные и прекрасные.

Живое впечатление от места таково, что ещё в 1909 году, когда об
экологии и охране природы мало кто думал даже в Европе, на Кёнигзее
запретили любой грязный транспорт, оставив только катера на
электромоторах да вёсельные/педальные средства передвижения. И сегодня
озеро остаётся самым чистым в Германии (и не только) — настолько
чистым, что воду из него разрешено пить без специальной обработки. Но
едва ли это причина, что влюбляются в него с первого взгляда все и
навсегда.

Вот есть в Севре эталон метра, эталон килограмма. А были бы эталоны
красоты, Кёнигзее вполне мог претендовать. Вода оттенка зелёного
стекла (результат минерализации) заключена в геораскол юрского периода
и поразительно напоминает фьорд, простираясь почти на 8 км в длину, до
190 м в глубину и на 1,7 км в ширину (наибольший показатель). По
сторонам — крутые, иногда прямо отвесные горы-скалы, с максимальным
показателем 2 713 м — гора Вацманн (Watzmann), унёсшая уже более 100
человеческих жизней.

Эти каменные стены рождают одно из главных чудес озера — семикратное
эхо. Ему посвящён давний ритуал: во время прогулки по озеру катер
останавливается в определённом месте, мотор глушат, и сопроводитель
играет на трубе или флюгельгорне, будто обращаясь к вершинам. И
получает ответ — семь замирающих в дальних расколах и поднебесье
повторов… Правда, услышать человеку можно только 2 – 3, но дотошные
немцы проверяли количество, стреляя из пушки, потому просто поверим.
Когда ритуал завершён, исполнитель обходит гостей со шляпой, в которую
кладут символическую плату за концерт в октете с альпийскими духами,
по легендам — утопленниками, привидениями, разбившимися и просто
отчаявшимися.

Красота и величие места, повторюсь, не оставляют равнодушных. Вот и
Генрих Гиммлер в своё время выбрал его для подарка любовнице — Хедвиг
Поттхаст, которую называл душевно зайкой (Häschen). Он занял денег у
Бормана и построил для неё неподалёку (в Шёнау) резиденцию. Почему не
у озера? Потому вид на озеро был зарезервирован для Гитлера: ему
подарок преподнёс сам Борман, выстроив в Альпах на высоте 1 834 м
чайный домик с необыкновенной панорамой окрестностей. Сегодня он
известен как Орлиное гнездо (Kehlsteinhaus), там ресторан и небольшая
экспозиция, а поднимаются к “гнезду“ на лифте, отделанном бронзой
(“под золото“), — 124 м за 41 секунду.

Впрочем, любоваться окрестностями можно не только из “гнезда“. Мы
поднялись на фуникулёре на гору Йенер (Jenner), с верхней площадки
которой открывается вид на озеро, долины и более 100 горных вершин —
австрийских и немецких. В небесах парят птицы, иногда —
дельтапланеристы и парапланеристы (из тех, кто не боится пополнить
горный “оркестр“ — более благоразумные гуляют по протоптанным тропкам
или заседают в ресторанчиках с видами практически на космос).

На другом берегу Кёнигзее есть ферма: было бы подозрительно, если тут
не оказалось альпийских коров) На ферме можно выпить молока “из-под
коровы“, поесть сыру, ещё чего-нибудь сельскохозяйственного. А в
ресторанчиках подают свежекопчёную озёрную форель и баварское пиво —
комментарии к ним совершенно ни к чему, всё итак понятно.

Плаванье по Кёнигзее имеет несколько остановок. Одна из них — у церкви
Святого Бартоломея (Варфоломея) — покровителя всех альпийских
молочников и фермеров. Церковь выстроена на небольшом полуострове в
1134 году, потом перестроена в 1697 году, когда у неё и появились
такие близкие нам купола-луковки. К церкви до сих пор в конце августа
развёртывается паломничество, с которым тоже связаны истории: на одном
из утёсов изображён крест — он память о большом несчастье в 1688 году,
когда на озере перевернулась лодка с 71 паломником, утонули все.

По скалам и утёсам в озеро падают водопады — их тут множество. По
зелёной глади почти бесшумно скользят “возрастные“ плавсредства
(начало – середина ХХ века), подплывая к нехитрым причалам,
сооружённым из простого серого дерева. На ферме достопримечательность
— туалет “типа сортир“, для европейцев — ещё одно приключение…

Как прекрасно может быть всё простое. Даже без Альп и Кёнигзее. Нам
ещё предстоит оценить, какое богатство мы имеем, главное — поскорее. И
прав был Фёдор Михайлович про красоту, что спасёт мир. Посмотришь на
такие места — и жить хочется, молоко пить, рыбу ловить, смотреть на
рассветы-закаты, кормить зелёной травой кроликов.